Мироныч

В молодости корпел я на одном заводе слесарем. И был у нас там занимательнейший мужик Мироныч. Мироныч врал. Врал беспрерывно и самозабвенно. Он не попросту обманывал по пустячкам, он сочинял таковские истории, что внимали его с разинутыми ртами и всего в гробе разумели, что им соврали. Никто на Мироныча не злился, навыворот, его боготворили безотносительно все.

И вот как-то приехали мы с мужикам на смену на автобусе, пристали к проходной и постановили перекурить. Тут мимо пробежал Мироныч, один-одинехонек из мужиков закричал ему:

— Внимай, Мироныч, а вручай соври-ка нам чего-нибудь!

— Ага отвяжись, Михалыч!Не видаешь, тороплюсь я!Пруд Куликовский спустили, рыбы на дне — тьма!Вот бегу к артисту, чтоб отпроситься, а ещё мешок надобно где-то раздобыть. А не то здешние всё растащат!— на бегу проговорил Мироныч и исчез за воротами проходной.

Мужики с безотносительно офигевшим обликом взялись переглядываться дружок с дружком, а впоследствии, не сговариваясь, в абсолютной тишине похватали свои вещички и бодренько почесали в палестину Куликовского пруда за халявной рыбой. Меня, будто самого меньшего, бросили в цеху, дабы я прикрыл «рыбаков».

Сквозь час я услышал со двора завода отборный мат и дикие вопли. Очутилось, что мужики вернулись злющие и стали разыскивать Мироныча, а тот от них гонялся и орал благим матом:

— Эй, мужики, вы чего?! Вы же сами меня выканючивали соврать!!!

С той поры я повстречал немало врунов. Ага и сам научился врать настолько, что подловить невозможно было. Однако настолько, дабы с ходу за две секунды придумать брех, какая вынудила бы двадцать здоровенных мужиков изрядно побегать, мне ввек не вытанцовывалось, ага и не удастся. Для этого надобно быть Миронычем…