Как я покупал собаку

В малолетстве я грезил о псине. Малолетство миновало, а псину мне настолько и не взяли. Моя греза рассеялась будто дым с приходом юности. И если в малолетстве мне больно нравились псины, то по истечению его отчего-то вяще стали нравиться барышни. Заинтересованность к домашним звериным испарился напрочь. Годы выступали, лучше мчались, и к сорока я заприметил, что склонность к легкому полу утратило свою остроту и упоительность. Тогда опамятовалось времена вспомянуть о псине будто о существе, способном скрасить бытие дяди посредственного возраста, подарить массу достопамятных впечатлений и научить беспокоиться о ближнем. Я засел за ноутбук и углубился в изучение песьих пород, изначально постановив, что псинка должна быть небольшой, спрашивать вселенная ухода, капля жрать и преданно караулить домашний пенаты. Большущая пес, будто и большущая машина – удел дядек с комплексами, какие до гроба дней своих уверены, что всё девало в размере. В моё поле зрения влетели две кандидатуры, какие предлагала одна и та же заводчица, – чихуашка Сникерс и йоркширский терьер Юсик. По карточкам на сайте я осмыслил, что оба были готовы завоевать моё сердце при первой же встрече, неустрашимо бороться мой кров и вынудить меня, наконец-то, выползать на улицу с мишенью выгулять их неглуб/окие задницы. Кого избрать?Я постановил, что разберусь на месте, и двинулся в путь-дорогу. Заводчица жительствовала за городом, в собственном доме. Стоило мне переступить порог, будто орава чихуашек бросилась на меня, неприкрыто спрашивая каких-то ласкательных движений. - Это они алкают пообщаться, - вбила заводчица. Я вглядывался в их мордочки, пробуя угадать, кто тут Сникерс. Не угадал. Осведомился заводчицу. Та ткнула мне в собачонку, какая никоим образом не была похожа на милое фото в интернете. Шоколадного цвета длинношёрстый кобелёк резво лизал мне десницы. Голову я выведал, а вот корпус было диспропорционально долгим и упитанным. Будто эстет, я не смог выбросить подобный разницы между портретом и оригиналом, и разочарованно вздохнул. И тут из-за шторки сиротливо вышел он: жгучий брюнет, одинокий, измученный численным превосходством чихуашек, красавчик йорк. Я чуть было не заплакал от вдруг вспыхнувшей любви к этому созданию, безотрадно коротающему собственный столетие среди коллектива кутят далекой ему породы. - А это парнишка-йорк, - пояснила заводчица, с гордостью вскрыв отпечатки первой любви на моём мурле. Для усиления эффекта она наименовала мне абсолютное имя пёсика – Этуаль Мария Юстин Галантный Кавалер. Я отчего-то залпом осмыслил, что задёшево мне псиной не обзавестись. - Сколько?– мерзло осведомился я. - Тридцать, - нерешительно откликнулась заводчица. - Двадцать пять, - был мой ответ добросердечной бабе. - Двадцать семь и большенный пакет сухого корма, - продолжала она торг, - посмотрите на его мамочку. Мэри! Невесть откуда выплыло прекраснейшее создание дымчатого окраса, с шерстью до пустотела и розовым бантом на маковке. Внешность этой фотомодели нашел моё решение. Заводчица намекнула, что Юсик в расцвете сил будет таковским же великолепным, что с ним взалкают вступить в интимные взаимоотношения все юные самочки этой породы и все мои капиталовложения в скором времени вернутся с пользой. Я отсчитал свои кровные 27 косарей, вручил их радостной заводчице и двинул к выходу, подхватив псину и импозантный пакет корма. Заводчица вызвалась коротать меня до машины. На крыльце нас встречало крохотное горбатое существо чёрной масти, в каком я с трудом признал йоркширского терьера. - А это папа Юсика, - взговорила заводчица, на всякий случай прибрав гроши куда-то в зона декольте. Я встал, отворив пасть от изумления и поставил на землю пакет с кормом. Жертва песьего сколиоза по кличке Этуаль тут же задрал ногу и пометил его. Заводчица сконфузилась и побежала за ветошкой. - Разумеете, - заворковала она, - Мэри ни от кого не могла затяжелеть. Каких всего победителей выставок ей не приводили. И тогда мне посоветовали этого горбатенького. Мол, взимай, он любую уделает. Настолько оно и вышло. Это уже их третий совместный помёт. Ныне я осмыслил, что не зря мне сперва показали маму, а впоследствии папу. Завидев Этуаля, какой был размером чуть непоменьше своего юного отпрыска, любой бы засомневался в правильности выбора псины. Однако девало было сделано, Юсик уже взялся влюбляться в моё неисчерпаемое великодушие и покинул отчий дом, полагаю, с лёгким сердцем. Настолько я обзавёлся неизменной дозорный, будто выяснилось, псиной, какая на всякий зазвонист в дверь отвечала таковским бешеным лаем, что люд, стоящие по ту палестину двери, век колебались, стоит ли переминаться порог, не порвёт ли их на части грозный волкодав весом в два кило. Десять лет нашей прекрасной мужской дружбы пробежали бойко. Юсик очутился абсолютным профаном в делах любви и не порадовал ни одну даму. Ага, ага, он сохранил невинность, очевидно, веруя в существование песьего рая. Пёсик пошёл неприкрыто не в родителя, какой обладал неистощимым потенциалом ловеласа. Мой брюнет ограничивался всего ногами гостей, вцепляясь в них всеми четырьмя лапами и теша своё добродетель яростным трением. Гость, случалось, настолько и ходил по горнице с болтающимся на ноге Юсиком. Низвергнуть его было почитай невозможно. Отчего-то мои ноги он игнорировал – то ли из почтения, то ли из ощущения абсолютной душевной близости, коей далеки плотские утехи. Когда заводчица вручала мне псину, она взговорила, что это создание будет со мной вселенная десять лет. Вселенная уже пройден. Сколько ещё мы будем вкупе?Не знаю…