Самая дорогая вещь для беженцев в решающий момент (13 фото) - «Хорошее настроение»

Беженцы – люди, которым приходится жертвовать всей собственной бывшей жизнь лишь ради того, чтоб остаться в живых. Они оставляют дома, вещи, приятелей, родных и уходят. Кому-то удается устроиться в новейшей жизни, кому-то не очень везет. Что же подсобляет им не утрачивать веру?Вещи, которые они отобрали с собой. Что это – глядите в проекте фотографа из Базеля Габриэль Хилл. Ширин, 21 год, удрал из Афганистана в 2010 году «Я живу в Швейцарии теснее два года. Моя семья могла оплатить лишь один билет из страны, потому я тут совершенно один. Жить тут чрезвычайно недешево, потому родные не сумеют приехать сюда ко мне. Когда я уезжал из дома, папа отдал мне сотовый телефон. Этот телефон и одежда, которая была на мне, стали единственными вещами, которые я сумел брать с собой. Благодаря этому мобильному телефону я мог связаться с родственниками и сказать им, что благоприятно добрался. Он также отдал мне чувство, что я не один. Он стал для меня всем». Сейла, 33 года, убежала из Боснии и Герцеговины в 1992 году «Когда я была малюсенькой, папа нередко ездил в Африку по работе. Однажды, когда мне было три года, я попросила его привезти мне живую мортышку, но он привез мне мягенького зайца, купленного во время пересадки в аэропорту Цюриха. Я везде носила с собой этого зайца. Когда началась война, все вышло так живо, что я не могла ни понять, что происходит, ни поразмыслить о том, что желала бы брать с собой, когда мы удирали. Вот так я пренебрегала собственного зайца, когда мы уезжали. Папа остался, и я написала ему кучу писем, в каких было: “Ты отыскал моего кролика?Я тоскую по тебе!” Я не могу обрисовать свои чувства, когда я опять увидела отца три года спустя, в 1995 году. Я дрожала всем телом, когда увидела его личико в аэропорту в Цюрихе и сообразила, что он держит моего зайца». Таги, 27 лет, удрал из Ирана в 2011 году «Пять годов назад мне пришлось уехать из Ирана. Я мог брать с собой лишь то, что вмещалось в кармашках брюк. Через несколько месяцев я приехал в Швейцарию. Большую часть пути я сделал пешком. Нам непрерывно приходилось переплывать реки на резиновой лодке. Я брал с собой лишь эти три фото. Каждая подсказывает мне о различных периодах жизни до того, как мне пришлось бегать, оставивших теплые воспоминания. Я бы брал с собой больше вещей, ежели бы тогда у меня был выбор, но его не было». Йосиф, 20 лет, удрал из Эритреи в 2014 году «Бегство из Эритреи было достаточно длинным и изматывающим. Нам пришлось идти пешком по несколько дней подряд, посиживать за сеткой в нескольких странах и пересечь одну из огромнейших в мире пустынь. Тем не наименее нам подфартило. Все выжили. Я брал с собой несколько драгоценных сердечку вещей, но пришлось выбросить великую их часть до перехода через пустыню, чтоб брать с собой как можнож больше бутылок с водой. Я оставил малюсенькую записную книгу с телефонными номерами и несколько фото из юношества. Телефонные номера имели чрезвычайно великое значение, потому что пару разов меня удерживали и надобно было выплачивать выкуп, чтоб меня отпустили. Мне подфартило, что у меня есть дядя в США: он высылал мне средства, и я мог расплачиваться. Поэтому его телефонный номер стал самой главной вещью в моей жизни». Назим, 26 лет, удрал из Афганистана в 2011 году «Пять годов назад мне пришлось уехать из Афганистана. Там я обучался на полицейского, но скоро опосля того, как я начал работать, мне пришлось уехать из страны. Со мной был рюкзак с моими собственными вещами, но купцы людьми произнесли выбросить его. Единственное, что у меня осталось, — это малюсенькая книга из полицейской академии и бусы, которые мне отдала мама. Я непрерывно грезил стать полицейским. Эта малюсенькая книга — единственное, что у меня осталось от данной мечты». Ахмет, 23 года, удрал из Эритреи в 2013 году «Я сел на корабль в Ливии, который обязан был доставить нас в Италию. Я не мог брать с собой ничего, не считая одежды, которая была на мне, и малюсенького куска бумаги с телефоном моих родных. Мне произнесли связаться с ими, как я доберусь до Италии. Примерно на полпути корабль перевернулся и затонул. Одежда промокла и стала таковой тяжеленной, что мне пришлось ее снять. Она исчезла в море совместно с куском бумаги с телефоном моей семьи. Я выжил, как и еще 200 человек. Более 250 человек с того корабля утонули. Через несколько месяцев опосля побега из Эритреи я отыскал жителя нашей планеты в Швейцарии, который сумел связаться с моей семьей. Они мыслили, что я не выжил в пути. Этот кусок бумаги с их номером был самой главной из моих вещей». Мари-Тереза, 62 года, убежала из Демократической Республики Конго в 2008 году «Мне надобно было удирать из дома с минутки на минутку. К раскаянию, у меня не было медли, чтоб брать что-то с собой». Рохулла, 24 года, удрал из Афганистана в 2010 году «Пять годов назад я удрал из Афганистана. Когда я уезжал, я не мог брать с собой ничего, не считая той одежды, что была на мне. Я был чрезвычайно малюсеньким, когда отца уничтожили, потому я его практически не помню. Он непрерывно носил золотую цепочку на шейке, и опосля его погибели мама передала ее мне. Я без помощи других приехал в Швейцарию, и эта цепочка — единственное, что у меня осталось от семьи и отчизны. Она имеет для меня громадное значение, она дает мне чувство, что я не один, как словно папа непрерывно со мной». Фархад, 27 лет, удрал из Афганистана в 2007 году «Я собрал кое-какие вещи из дома, но перевозчики произнесли нам все выбросить. Мне не хватило духу выкинуть фотографию матери, потому я упрятал ее под одеждой. Я не видел мама с тех пор, как уехал, так что эта ее фото чрезвычайно много для меня значит». Винаситхамби, 64 года, удрал из Шри-Ланки в 1984 году «Мне пришлось покинуть наш дом в Шри-Ланке в 1984 году. Большую часть дороги я шел пешком, но, чтоб попасть в Швейцарию, я добирался на лодке, на самолете и на поезде. Я не сумел брать с собой ничего, не считая одежды, в которую я был одет. Так как мне пришлось бросить семью там, эти фото были единственными главными для меня вещами, и, к счастью, я сумел пронести их на себе. На фото мои предки, мой брат и моя сестра, которая теснее умерла». Мигмар, 59 лет, удрал из Тибета в 1959 году «В 1959 году я бегал с папой, мамой, сестрой, бабушкой и дедушкой из Тибета в Индию. Тогда мне было два года, желая я не знаю, в какой конкретно день родился. Я добрался до Индии лишь с папой, бабушкой и дедушкой: мы утратили сестру и маму по дороге. Самыми главными вещами, которые мы брали с собой, бегав, были факелы, озарявшие нам путь на переходе через Гималаи». Сулейман, 18 лет, удрал из Афганистана в 2014 году «Мне потребовалось практически девять месяцев, чтоб добраться до Швейцарии. Я желал сесть на корабль из Турции в Грецию, но в Греции нас непрерывно ловила береговая милиция и высылала обратно. Я пробовал 5 разов, и единожды лодка перевернулась и утонула. Из всех вещей, которые я брал с собой, остался лишь этот мобильный телефон. Мама покупала его перед тем, как я удрал из Афганистана. Она истратила на него 3000 афгани(около 45 баксов). Это половина ежемесячного заработка моей семьи. Телефон был единственным методом сказать моим родным, на каком я шаге пути и что со мной все в порядке. Мама чрезвычайно переживала, потому я временами звонил, и это ее успокаивало. Телефон также давал мне возможность ощутить себя наиболее безопасно не так одиноко». Махмуд, 20 лет, удрал из Ливана в 2014 году «Вообще, я палестинец, но я удрал из Ливана. Несколько годов назад я обратился из ислама в христианство, и священник отдал мне эту Библию. Во время странствия лодка, в какой я плыл, попала в беду, и наш мастер произнес нам все выбросить в море. Каким-то образом мне удалось упрятать мою Библию. Это самая драгоценная мне вещь, она придает мне сил в трудные моменты. Она промокла в морской воде и достаточно грязная, но я не обменяю ее на новейшую. Здесь, в Швейцарии, я живу в приюте предпочтительно с мусульманами. Моя семья — одни из немногих люди, понимающие, что я перешел в иную веру. Поэтому я не могу показать личико, я живу двойной жизнью».