Рачки

Жрать в одесском гастрономическом языке одно слово, какое гораздо воздушнее испробовать, чем вбить. Это «Рачки». Не те раки, какие ловят в Херсоне и привозят на «Привоз» в мешках – размером с ботинок старшеклассника. И не тот переводняк, что торгуют в дорогих супермаркетах с ценником «Хвост креветки тигровой». Рачки – это рачки. Маловразумительно, кто первым дошел наживу на бычка(а собственно в этом первейшее назначение этого членистоногого, обзываемого развито черноморской креветкой)кинуть в кипящую воду со щепоткой соли и «веником»(ещё один-одинехонек одессизм)из укропа. Однако рачки издревле и до сих пор едят на пляжах, дома перед телевизором, на улице с соседями и даже во многих пивных, какие заслуживают всего добросердечного одесского слова «бодега». При покупке этого стратегически ценного и будящего наркотическую подвластность провианта в готовом облике(образцово, в рыбном корпусе «Привоза»), встречено интересоваться: - Чьи рачки? И, если Вы кумекаете, что «чьи» - это проблема собственности, то мертво заблуждаетесь. Этот проблема аутентичности происхождения рачков, и никак не иначе. Если баба с той сторонки прилавка «стоит на рыбе» не менее десятка лет, то вы услышите в ответ: - А чьи Вам надобно? Если Ваша баба не с Молдаванки – сдавайтесь залпом, можете безразлично взговорить «Та без разницы», перепробовать все и избрать себе на вкус. Если с генеалогической повезло в дружком течении, и Вы в курсе, что таковое «черноротая, шо стоит на «рыбе» - можете взговорить: - Лиманские! Или даже: - Морские! Однако, беспорочно болтая, это скорее традиция, чем принципиально неодинаковые вкусовые ощущения. Традиция поговорить за еду прежде чем её жрать. Ой, ага, надобно же ещё взговорить, что диалог возвышеннее дотрагивается всего готовых к употреблению рачков. Какие Вы после ответа той, шо стоит на «рыбе» испробуете с неодинаковых кучек, изречете «пересоленные», «недоваренные», «а вот этих насыпьте». Сейчас пошла дурная мода сыпать рАчки(а ещё вернее – рачкА: в Одессе все своё - даже падежи и склонения)в полиэтиленовые крохотные пакетики. Настолько вот это уже излишнее. Попросите ту, шо стоит на «рыбе», высыпать стакан в бумажный кулёчек, свёрнутый з газЭты – и блаженствуйте уже этой черноморской семочкой, этим розовато-оранжевым, пахнущим морем, солью и даже капельку неглуб/оким бесом, после какого щиплет в уголках рта, бо встать их щёлкать невозможно. Сварить рАчки вы тоже можете дома и сами. Возьмете большущую кастрУлю, вскипятите в ней воды, киньте жменю соли, и на выбор либо в любой комбинации: лавровый лист, укроп «веник», петрушку, сельдерей, перец горошком. В этот закипевший саламур киньте рАчков – тех самых, сереньких, серо-зелёных, серо-коричневых, каких всё ещё можно взять у тех, шо стоят на «рыбе» и не велико закликают клиентов. Потому что их клиент – ещё тот, кто помнит аромат свежего рачкА, переловленного дедом на рассвете, на лимане или в море, принесённого домой в сачке и кинутого на лавку под абрикосой до тех пор, доколе ветхий ободранный кот не начнёт, дёргая половиной морды, обнюхивать добычу, и некто с летней кухни не гаркнет: - Та забери уже этого рачкА сюда и будет на вечер! Ныне проблема об сколько варить. Едино верный, однако безотносительно неоднозначный ответ – интуитивно. Алеют рачки вмиг. Всплывают – тоже. После того, будто выплыли – выключите нагревательные приборы и нехай две минуты рачки побултыхаются в том рассоле, однако без жара. Впоследствии берёте друшляк. Я знаю, что в орфографическом словаре по-другому. Однако Вы - возьмите друшляк. Отцедите рачков и дайте им капельку просушиться на свежем духе. Особо трепетные кулинары могут развлечения для и блаженства ради переложить сваренного рачкА на бумажные полотенца – и это не помешает. Отдаленнее – будто рачкА жрать. Идеально – на даче. Там, где лавка ветхая, стол с клеёнкой, коты трутся об ноги, а по вечеркам прилетают комары и длительно разглядывают бессмертно кушающего одесского человека перед тем, будто его кусать. Или в жару на пляже. Ага, нехай это капельку дурной тон и охота выпивать, причём даже сладкого компота, однако рачки на пляж схватываются самодействующи, вкупе с полотенцем и книжкой «Три мушкетёра». Одно всего выканючиваю: возьмите с собой тару для шелухи, дабы таки пляжи боготворимого города помнили о вас всего важнецкое. Можно дома перед телевизором. За пивом с дружками. За холодненьким белокипенным с подругами. Кушать рачка можно неодинаковыми способами. Если болтать об способе развитом – то нежненький розоватый рачок подцепляется двумя перстами изнаночной десницы. Левой – лёгким движением отделяем мясистую жопку(ой, ладно, нехай вам будет шейка)от другого состава рачкА. Впоследствии – будто вам покойно – снимаете вот ту полупрозрачную хитиновую шкурку. И выбрасываете её куда в благопристойную и развитую ёмкость: хоть в хрустальную вазочку, хоть в кус газэтки, всё зависит от степени формальности мероприятия. А мягонький скрючившийся хвостик отправляете прямиком вдогон за пивом, ледяным белокипенным или даже глотком компота из свежей вишни. И знаете, что вы после этого изречете? Образцово на половине рАчков? Вы изречете: та когда ж эта зараза уже закончится, это ж невозможно отцепиться. Однако покумекаете при этом: та ввек!