Казусы на театральной сцене

«Гроза» Остpовского. Финальная сцена, героиня кидается в реку. Для смягчения последствий падения традиционно использовались маты. Но в сей день в суете их пренебрегали положить. И вот пpедставьте себе сценy: геpоиня с кpиком бpосается в pекy, созерцатели слышат оглушительный треск за декорациями. Актриса не пропадает и выползает обратно со словами: «А Волга-то промерзла!»

Идет спектакль про Олега Кошевого. Актриса, играющая мама Олега, читает длиннющий пафосный монолог. Во время монолога падает занавес за сценой, за которым находится рабочий сцены, стоящий на табуретке и безмятежно себе вкручивающий лампочку. Длинная пауза, зал замирает, гробовая тишь. Рабочий обретает выход: «А Олег дома?»

Спектакль про Великую Отечественную. В одной сцене актеры изображали группу фашистов, при этом 1-го из фашистов играл еврей по национальности. Так кто-то из-за кулис непрерывно нашептывал: «Немцы, немцы, посреди вас еврей!»

Столичный театр на провинциальных гастролях с чем-то шекспировским. В спектакле была сцена: над влюбленными в тихом саду пролетает купидон и мелодично напевает: «Я — купидон, любовь несущий...» Дома никаких технических сложностей с исполнением трюка не было. А в местном театре оказалось, что у каретки, к которой крепился трос с актером, очень высочайшая скорость — актер просто не успеет произнести всю фразу в полете.
Техник, отвечавший за лебедку, не выдумал ничего лучше, чем дождаться момента и резко приостановить движок, чтоб отдать возможность актеру произнести текст. И вот финал: сад, лунный свет, влюбленные глядят друг на друга... В этот момент из-за кулис стремительной кометой в белоснежных тряпках, роняя на головы актеров лук и стрелы, проносится херувим с воплем: «Я — купидон... твою ж мама!»

Идет спектакль «Чайка» по пьесе Чехова. Как знаменито, в его конце обязан прозвучать выстрел. Затем на сцену выходит доктор Дорн и разговаривает: «Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился». Пауза затянулась, и выстрела все нет. Дорн осмысливает, что необходимо выручать положение. Он выходит на сцену и длинно стоит, все еще полагаясь на выстрел, которого по-прежнему не слышно. Тогда он произносит: «Дело в том, что Константин Гаврилович повесился». И здесь раздается выстрел. Немного подумав, актер прибавляет: «И застрелился».

Приезжает знаменитый актер в провинциальный театр — играться Отелло. А Дездемона — молодая дебютантка. Она, природно, беспокоится. И вот подходит дело к сцене ее убиения, она непорочно лежит в постели под балдахином, но... ногами не в ту сторону!Открывает Отелло с одной стороны балдахин — а там ноги. Ну что поделать, накрывает, бессильно изображает задумчивость. А Дездемона осмысливает, что лежит не в том направлении, и переворачивается. Открывает Отелло балдахин с иной стороны, а там... вновь ноги!

Послевоенные годы, ГИТИС. Студенты нередко подрабатывали в Малом театре в массовых сценах. Один из студентов играл «мишень» — в одной из сцен спектакля, где герой со сцены стрелял из лука, стрела летела за кулисы, а актер-мишень в этот момент живо доставал иную стрелу, приставлял ее к груди и падал замертво.
Но в один день на спектакле присутствовали уважаемые политические фигуры, потому театре появлялись 10-ки новейших «рабочих сцены» и «пожарных». И вот во время данной самой сцены внимательный «пожарный», увидев натянутый лук, выскочил из-за кулис, и стрела попала в него. А актер-мишень сделал все как непрерывно...

«Евгений Онегин». В одной из заключительных сцен Евгений прибывает на бал к собственному ветхому другу и видит Татьяну(в малиновом берете). При этом звучит последующий диалог:
— Кто там в малиновом берете с послом турецким разговаривает?
— Так то супруга моя.
— Так ты женат?
— Уже два года!
Но в этот разов все вульгарно не так. Во-первых, реквизиторы не отыскали малинового берета и заменили его зеленоватым. А во-2-х, артист, игравший супруга Татьяны, и актриса, игравшая Татьяну, были братом и сестрой. Вот что из этого вышло.
Входит Евгений, подходит к другу и отыскивает очами ясное малиновое пятнышко. Его нет... Находит очами Татьяну:
— Кто там... в ЗЕЛЕНОВОМ берете с послом турецким разговаривает?
— Так то СЕСТРА моя!( смутившись от вопросца)
— Так ты СЕСТРАТ?!(ощущая, что происходит что-то не то, но до конца еще не осознавши)
— Уже два года!
Премьера была сорвана.

Актер во время спектакля «На всякого мудреца достаточно простоты» пренебрегал финишный монолог Глумова, а монолог немаленький, чрезвычайно знаменитый и актерски сильный. Но что сделал этот паразит — нельзя передать словами. Он произнес лишь одну фразу: «А вы, Софья...» — и с недосказанностью поглядел на всех на сцене. Потом поглядел в зал. И ушел... Как это было эмоционально!

Одного героя убивали фактически в самом начале спектакля. В нем актер играл для души, а зарабатывал в главном ролью Деда Мороза на елках, о чем все знали. И график был чрезвычайно плотный, потому он старался по-быстренькому умереть и бегал на еще одну елку. Умирал он, будучи застреленным, при всем этом старался свалиться за кулисы, чтоб можнож было сходу уйти.
Однажды коллеги решили над ним подшутить. Они умышленно разыграли сцену так, что ему пришлось падать, сраженным выстрелом, прямо в центре сцены. Что делать?Если остается лежать, не успеет на елку. В общем, пока коллеги разыгрывали сцену далее, он отыскал выход: начал потихоньку отползать к кулисам, в виде, страдая от ран. Но беспощадные коллеги, заметив, пресекли попытку. Один произнес: «Добейте эту сволочь», а 2-ой произвел контрольный выстрел в голову.