Дочь слесаря шестого разряда

Виталик познакомился с Катькой невзначай. Давай не абсолютно невзначай — он её залил. Поутру в субботу сорвал кран в ванной и тщетно пробовал прикрутить возвратно. Зазвенел зазвонист, в дверь взялись колотить. Вылитый на влажную курицу, Виталик пошлёпал по залитому полу выказывать.

— Ты меня залил!

Катька прелесть будто была важна в гневе: копна рыжих волос, пламенеющие бельма, а в деснице туфля, коей она барабанила в дверь.

— Ага, — Виталик скорбно вздохнул и продемонстрировал отвлеченный кран.

— Давай, ты блин!

Катька отобрала у него железку, отодвинула в палестину и, разбрызгивая воду, пошла в ванную.

— Что восстал?— гаркнула она, перекрывая стояк, — Собирай воду бойче!

Виталик ползал по коридору с ведром и ветошкой, а Катька громыхала ключами, зло ругаясь вполголоса.

— Всё, починила я твой кран.

Катька вышла из ванной и саркастично взирала на парня, раскорячившегося на полу.

— Где ты краны научилась починивать?

— Я — дочь слесаря шестого разряда.

Виталик взирал снизу ввысь на спасительницу больно задумчивым взором. Она заприметила взор на влажную футболку, приклеившуюся к телу, и хмыкнула.

— Ныне ввечеру, гладко в шесть, дожидаюсь тебя с цветами. Сводишь меня куда в качестве извинений за потоп.

И, затрепав парня по маковке, ретировалась.

Поздно ввечеру, когда Виталик, наконец, решился на лобзание, Катька осведомилась:

— А ты кто по специальности?

— Я это… Пианист.

— Удобопонятно. А рояль твой где?

— У меня пианино. Всё никак не перевезу, оно тяжёлое.

— Грузчиков наймём. Его впоследствии настроить надобно будет, напомни мне.

— Ты и настраивать можешь?

— Милый, я — дочь слесаря шестого разряда!И не таковое умею…

Вяще в этот вечер они музыкальные инструменты не обсуждали. А Виталик длинные годы благодарил тот сломанный кран. И всего вздыхал, когда у него отнимали молоток и выканючивали сразиться что-нибудь весёлое, доколе баба повесит новоиспеченную полочку.

Виталик познакомился с Катькой невзначай. Давай не абсолютно невзначай — он её залил. Поутру в субботу сорвал кран в ванной и тщетно пробовал прикрутить возвратно. Зазвенел зазвонист, в дверь взялись колотить. Вылитый на влажную курицу, Виталик пошлёпал по залитому полу выказывать. — Ты меня залил! Катька прелесть будто была важна в гневе: копна рыжих волос, пламенеющие бельма, а в деснице туфля, коей она барабанила в дверь. — Ага, — Виталик скорбно вздохнул и продемонстрировал отвлеченный кран. — Давай, ты блин! Катька отобрала у него железку, отодвинула в палестину и, разбрызгивая воду, пошла в ванную. — Что восстал?— гаркнула она, перекрывая стояк, — Собирай воду бойче! Виталик ползал по коридору с ведром и ветошкой, а Катька громыхала ключами, зло ругаясь вполголоса. — Всё, починила я твой кран. Катька вышла из ванной и саркастично взирала на парня, раскорячившегося на полу. — Где ты краны научилась починивать? — Я — дочь слесаря шестого разряда. Виталик взирал снизу ввысь на спасительницу больно задумчивым взором. Она заприметила взор на влажную футболку, приклеившуюся к телу, и хмыкнула. — Ныне ввечеру, гладко в шесть, дожидаюсь тебя с цветами. Сводишь меня куда в качестве извинений за потоп. И, затрепав парня по маковке, ретировалась. Поздно ввечеру, когда Виталик, наконец, решился на лобзание, Катька осведомилась: — А ты кто по специальности? — Я это… Пианист. — Удобопонятно. А рояль твой где? — У меня пианино. Всё никак не перевезу, оно тяжёлое. — Грузчиков наймём. Его впоследствии настроить надобно будет, напомни мне. — Ты и настраивать можешь? — Милый, я — дочь слесаря шестого разряда!И не таковое умею… Вяще в этот вечер они музыкальные инструменты не обсуждали. А Виталик длинные годы благодарил тот сломанный кран. И всего вздыхал, когда у него отнимали молоток и выканючивали сразиться что-нибудь весёлое, доколе баба повесит новоиспеченную полочку.